Научный поиск: Сб. научных работ студентов, аспирантов и преподавателей / Под ред. А.В. Карпова. Яросл. гос. ун-т. Ярославль, 2005. С. 164-169.

Одной из важнейших проблем теории международных отношений (МО) является проблема онтологического статуса государства, определение его объективного существования. Известны различные взгляды на этот вопрос: от отрицания существования такой коллективной сущности до сравнения государства с индивидом, его антропоморфизации (например, А. Вендт [1]). Вклад в решение данной проблемы, по нашему мнению, должно внести понимание психологических механизмов формирования и функционирования социальных общностей.
Можно выделить два основных психологических подхода к изучению межгосударственного взаимодействия вообще и восприятия государствами друг друга в частности. В отечественной психологии принято рассматривать МО через призму внутренней политики. В качестве основного психологического субъекта МО, то есть, носителя свойств государства, рассматривается общество, нация. А, следовательно, основным направлением исследований является изучение т.н. общественного (массового) сознания. Данные исследования представлены, например, в работах школы Е.Б. Шестопал [5]. Западной традиции в психологии свойственно рассматривать взаимодействие государств через внешнюю политику, участие в которой ограничено малым числом лиц, а, следовательно, необходимо изучать личность официального представителя (главы) государства, который, идентифицируя себя с государством, принимает роль носителя свойств государства. В России данный подход представлен работами И.Ю. Киселёва и А.Г. Смирновой.
Ядром МО, на изучение которого направлены исследования западных психологов, является международная политика. Если МО включают в себя все виды взаимодействий между государствами, в том числе культурное, научное, спортивное и другие виды, то международная политика решает вопросы войны и мира, распределения ресурсов и т.п. Международная политика, с точки зрения психологии, может быть изучена на двух уровнях - на личностном уровне, а также на уровне политического истеблишмента. При этом на наш взгляд, важнейшую роль в международной политике играет группа принятия внешнеполитических решений, другими словами, политический истеблишмент является психологическим субъектом международной политики.
"Что касается отношений между государствами, то мы, безусловно, до сих пор живём в рамках традиций суверенных монархий" [7, с.323]. Со времён средневековья, внутренняя политика государств развивается в сторону демократизации общества, оно оказывает всё большее влияние на деятельность государственных органов. В то же время, в сфере международного взаимодействия правящие круги остаются ещё во многом на позиции абсолютизма. Та информация, которой владеет "верхушка", тщательно фильтруется, чтобы затем в сжатом и сокращенном виде она была выдана небольшой группе парламентариев. Во имя государственной безопасности информация остается привилегией небольшого числа людей, благодаря чему они оказываются связанными между собой сильным Мы-чувством.
Обладая абсолютной монополией на внешнеполитическую информацию, узкие правительственные круги способны формировать образы ситуации, в том числе и образы-Я, отличные от образов, складывающихся в общественном сознании.
Политический истеблишмент принимает решения на основе создавшихся у него образов. Принятие решений, как правило, носит групповой (коллективный) характер, при этом члены данной группы объединены сильным чувством "Мы", благодаря чему идентификация себя с истеблишментом носит глубокий личный характер. Характер отношения страны к вопросам войны и мира, представлений об интересах своего государства, а также к другим аспектам внешнеполитического взаимодействия, формируется у политического истеблишмента, а соответствие этих представлений общественному мнению иногда может быть объяснено манипуляцией массовым сознанием, например, для одобрения тех или иных действий собственного государства.
Таким образом, на международной арене основные функции государств выполняют группы принятия решений, интересы которых выдаются за национальные интересы. Следовательно, истеблишмент выступает в качестве полноценного субъекта, удовлетворяя всем основным критериям социального субъекта [по 4].
Во-первых, истеблишмент - вполне реальное образование. Его физические пределы - та группа людей, которая составляет истеблишмент. Во-вторых, группа принятия решений выступает как единое целое, причём его основные качества не могут быть сведены к простой сумме индивидуальных качеств. Так, например, Я-концепция государства не может быть сведена ни к личной Я-концепции каждого члена истеблишмента (как и государственного представителя), так и к их сумме. В-третьих, по мнению Н.А. Косолапова, важнейшим признаком субъекта является наличие у него воли к действию. В то же время, истеблишмент как субъект имеет некую организованную структуру, имеющую свой "стержень", определяющий функции и роли каждого члена группы принятия решений.
Более того, истеблишмент следует рассматривать не просто как субъект, но как коллективный субъект [2]. Легко отметить как взаимосвязанность и взаимозависимость членов, способность группы принятия решений проявлять совместные формы активности (в том числе и внешнеполитическое взаимодействие), так и способность истеблишмента к саморефлексии, благодаря чему и формируется чувство "Мы", а также "образ-Мы".
С одной стороны, образ-Мы, видимо, имеет много общего с образом-Я (в том числе и структуру), однако, как мы заметили выше, нельзя сводить социальную реальность к индивидуальной, целое к сумме его частей. Если и можно употреблять термин "образ-Я государства", то только как метафору, памятуя о том, что истеблишмент, будучи носителем Я-концепции государства, не является простым индивидом. Однако мы также и не должны забывать о том, что группа принятия решений обладает свойствами целостности и субъектности.
Люди, входящие в данную группу, часто являются неизвестными для широких слоёв населения, однако на наш взгляд, роль именно этой группы, деятельность этого уровня взаимодействия, является системообразующим. Именно на этом уровне в групповой (более - в коллективной) форме принимаются внешнеполитические решения. Именно на уровне совещательных групп и формируются основные виды международного восприятия: образ-Я, Я-концепция, образы Других, а также целостный образ Мира. По нашему мнению, от восприятия данной группой своего места в международной системе зависит внешнеполитическое поведение страны. Так, например, в СССР долгое время такой совещательной группой была так называемая "большая пятёрка", в которую входили руководители важнейших министерств. В 1987 году в неё входили Л.Н. Зайков (секретарь ЦК КПСС по оборонным вопросам), Д.Т. Язов (министр обороны), Э.А. Шеварднадзе (министр иностранных дел), В.М. Чебриков (председатель КГБ), Ю.Д. Маслюков (председатель ВПК), А.Ф. Добрынин (заведующий международным отделом ЦК КПСС). В США такой группой является совет национальной безопасности, в который входят президент, госсекретарь, советник президента по национальной безопасности, министр обороны, председатель Объединённого Комитета начальников штабов, директор ЦРУ [прив. по 3, с.5].В современной России не существует чётко отработанной схемы принятия внешнеполитических решений, однако в качестве модели для исследования можно взять консультативный орган при президенте - Совет Безопасности РФ, занимающийся вопросами войны и мира, как во внутренней, так и во внешней политике. В данный орган на правах постоянных членов входят руководители силовых министерств, директора ФСБ и СВР, министр иностранных дел, секретарь СБ РФ. Председательствует на заседаниях Совбеза Президент России.
В целях изучения особенностей чувства "Мы" группы принятия внешнеполитических решений была взята модель Совета Безопасности РФ [6]. В качестве объекта исследования использовались интервью основных постоянных членов СБ РФ (Рушайло В.Б., Путин В.В., Касьянов М.М., Лебедев С.Н., Грызлов Б.В., Патрушев Н.П., Иванов И.С., Иванов С.Б.) за период с 2001 года по 2004. Изучение особенностей идентичности указанных представителей группы принятия внешнеполитических решений осуществлялось на основе следующей рабочей гипотезы: в рамках внутриполитической тематики члены СБ РФ идентифицируют себя с тем ведомством, которое они возглавляют, в то время, как в рамках внешнеполитической тематики у них превалирует идентификация с группой принятия решений (политическим истеблишментом).
Специально для целей этого исследования была создана методика контент-анализа, основанная на двух главных утверждениях, на двух допущениях. Во-первых, в тексте ответа интервью можно выделить единицы для подсчета, которые бы сигнализировали экспериментатору о той или иной идентичности респондента. В данном случае подсчитывались слова "Я (мой, мне…)" и "мы", при этом слово "я" может сигнализировать как о личном мнении, так и о той или иной идентичности, например: "…я, как министр обороны…". Слово "мы" может также употребляться в различных значениях, задача экспериментатора в данном случае сводится к поиску в контексте сигналов о значении "мы", таких как вопросы, уточнения, описания функций группы, обозначенной как "мы" и т.д. Во-вторых, мы допускаем, что психологическим субъектом международной политики является коллективный субъект - политический истеблишмент или группа принятия внешнеполитических решений, за модель которой мы взяли Совет Безопасности РФ. Причем, основываясь на этом предположении, в качестве сигналов об идентичности с совбезом брались не только прямые указания на неё, но и на взаимодействие с другими ("чужими") ведомствами.
По результатам проведенного исследования были получены статистически значимые различия между количеством утверждений об идентификации с группой принятия решений во внутренней и внешней политике (в последнем случае - больше), статистически значимые различия между количеством утверждений об идентификации с ведомством (ситуация обратная). Однако в случае сравнений группы принятия решений и ведомства в контексте внешней политики, а также при сравнении количества утверждений об идентификации с Совбезом во внешней и с ведомством во внутренней политике статистически значимых различий выявлено не было.
По результатам проведенного исследования следует заключить, что выдвинутая гипотеза частично подтвердилась. Необходимо скорректировать выдвинутые предположения относительно полученных результатов. В контексте внутренней политики в интервью представителей истеблишмента чаще употребляются утверждения, указывающие на идентичность со своим ведомством (например: министр и министерство), в то же время в вопросах внешней политики важную роль начинает играть идентичность с коллективным субъектом принятия решений. Таким образом, в структуре личности представителя группы принятия внешнеполитических решений можно выделить два важнейших уровня идентичности: во-первых, идентичность с ведомством, во-вторых, идентичность с государством, в лице которого, по нашему мнению, выступает истеблишмент. Чувство "Мы" как чувство принадлежности к элитарной, закрытой группе принятия решений становится актуальным, в первую очередь, в контексте внешней политики. Во внутренней политике, на первый план, возможно, выходит чувство превосходства в иерархичной структуре государственных институтов. Поэтому, один и тот же политик в различных ситуациях может транслировать разные точки зрения на одну ту же проблему, переходя в разных ситуациях (контекстах) на разные уровни идентичности. Отсутствие значимых статистических различий между утверждениями об идентификации с ведомством и Советом Безопасности в контексте внешней политике объясняется консультативным статусом Совбеза и неструктурированностью процесса принятия внешнеполитических решений в условиях современной России, где зачастую решения различных ведомств, имеющих возможность играть важную роль в сфере внешней политики, могут противоречить как генеральной линии государства, так и друг другу [6].
Таким образом, по нашему мнению, наименьшей единицей анализа взаимодействия государств на международной арене, сохраняющей все основные качества целого, такие как коллективность, субъектность и т.д., является политический истеблишмент (совещательная группа, группа принятия решений), являющийся, в свою очередь, коллективным субъектом, ответственным за основные действия государства, члены которого объединены сильным чувством "Мы", то есть идентифицируют себя с данной группой, формируя целостный образ-Мы. При этом каждый член данной группы не всегда переживает чувство единения и не всегда принимает решения, руководствуясь своей принадлежностью к истеблишменту, а только в значимых ситуациях, где данный пласт идентичности становится актуальным, например, в контексте внешней политики.

Список литературы:
1. Вендт А. Четыре социологии международной политики // Международные отношения: социологические подходы / Рук. авт. колл. проф. П.А. Цыганков. - М.: Гардарика, 1998. С. 48 - 90.
2. Журавлев А.Л. Психологические особенности коллективного субъекта // Проблема субъекта в психологической науке / Под ред. А.В. Брушлинского, М.И. Воловиковой, В.Н. Дружинина. - М.: Издательство "Академический проект", 2000. С.133 - 151.
3. Киселев И.Ю., Смирнова А.Г. Динамика образа государства в международных отношениях. - СПб.: Изд-во С. - Петерб. Ун-та, 2003. - 272 с.
4. Косолапов Н.А. Социальная психология и международные отношения. - М.: Наука, 1983. - 272 с.
5. Политико-психологические проблемы исследования массового сознания / Под ред. Е.Б. Шестопал. - М.: Аспект Пресс, 2002. - 203 с.
6. Соловьев В., Кортунов С., Коробейников А., Краснов М. О механизме координации принятия и реализации решений в сфере внешней политики и международных отношений Российской Федерации// Безопасность Евразии, №1, 2003. С.501-524.
7. Элиас Н. Общество индивидов. - М.: Праксис, 2001. - 336 с.